Прокатиться на упряжке
У нас вы можете познакомиться с породой Сибирский Хаски, прокатиться на собачьей упряжке. Катание на собачьей упряжке -это новый вид развлечений для Нижегородской области. Езда на собаках - это способ приобщится к природе: если Вы найдете контакт с этими удивительными собаками, то получите шанс проникнуть в тайны самой природы Севера.
Упряжки и исторические личности
Собачья упряжка – традиционный вид транспорта северных народов. Когда-то - единственное зимнее средство передвижения. Сейчас же это экзотика. . Управление собачьей упряжкой – настоящее искусство, таинство, доступное только посвященным. И этому искусству можете научиться Вы сами. Вы всегда можете рассчитывать на помощь профессиональных каюров, которые будут сопровождать Вас во время поездки.
Стоимость поездки на собачьей упряжке 1000 рублей за 1 километр. Так же существуют индивидуальные программы и трассы. Во время всего общения с собаками вы сможете сделать кучу фотографий и снять фильм со своим участием!
Стоимость поездки на собачьей упряжке 1000 рублей за 1 километр. Так же существуют индивидуальные программы и трассы. Во время всего общения с собаками вы сможете сделать кучу фотографий и снять фильм со своим участием!
Великие географические открытия вряд ли состоялись, если бы у мужественных полярников не было пушистых и хвостатых помощников. Арктический и Антарктический полюса Земли покорили отважные люди на собачьих упряжках. В тундрах арктической зоны иметь возможность двигаться — это значит не потерять шанс существовать. Лишенный двигаться — обречен на смерть, — такова суровая северная реальность. И сегодня для большинства немноголюдных районов Крайнего Севера собака осталась единственным домашним животным, а ездовые собаки — единственным видом местного сухопутного транспорта.
В упряжке с первооткрывателями
Немногие знают, что домашний северный олень появился значительно позже собаки.
Поль-Эмиль Виктор, французский полярный исследователь, в книге «Ездовые собаки — друзья по риску» пишет, что первым в 1850 году использовал собачью упряжку в полярных исследованиях шотландец Мак-Клинток. Однако это не совсем так. Исследователи истории и техники экспедиций в Арктику и Антарктику за последние два века, приходят к выводу: очень многие экспедиции были успешны благодаря умелому и эффективному применению ездовых собак как главного средства передвижения на суше и по льду. И наоборот, неудача и даже гибель ряда экспедиций была следствием пренебрежения этим испытанным полярным транспортом.
В 1742 году русский полярный исследователь Семен Иванович Челюскин совершил путешествие на собачьих упряжках. Пройдя из Туруханска до устья Хатанги, он описал северное побережье полуострова Таймыр от мыса Фаддея около 4 тысяч верст, и впервые достиг северной оконечности Азии — современного мыса Челюскин. Тысячи верст прошли на собаках его товарищи — Харитон Лаптев, Никифор Чекин.
Участники Великой северной экспедиции в начале XVIII столетия использовали для передвижения собачий транспорт. Стерлегов, Челюскин, Прончищев, братья Лаптевы, Овцын и другие деятели этой экспедиции использовали ездовых собак, совершая многокилометровые переходы. В том числе и самая северная оконечность Евразии — мыс Челюскина, были описаны во время санных экспедиций на собаках. И последующие экспедиции Геденштрома, Анжу, Врангеля и других использовались ездовые собаки. Экспедиция Врангеля, пытавшаяся достигнуть по льду острова, получившего впоследствии его имя, насчитывала в своем составе несколько сот голов ездовых собак.
Немногие знают, что домашний северный олень появился значительно позже собаки.
Поль-Эмиль Виктор, французский полярный исследователь, в книге «Ездовые собаки — друзья по риску» пишет, что первым в 1850 году использовал собачью упряжку в полярных исследованиях шотландец Мак-Клинток. Однако это не совсем так. Исследователи истории и техники экспедиций в Арктику и Антарктику за последние два века, приходят к выводу: очень многие экспедиции были успешны благодаря умелому и эффективному применению ездовых собак как главного средства передвижения на суше и по льду. И наоборот, неудача и даже гибель ряда экспедиций была следствием пренебрежения этим испытанным полярным транспортом.
В 1742 году русский полярный исследователь Семен Иванович Челюскин совершил путешествие на собачьих упряжках. Пройдя из Туруханска до устья Хатанги, он описал северное побережье полуострова Таймыр от мыса Фаддея около 4 тысяч верст, и впервые достиг северной оконечности Азии — современного мыса Челюскин. Тысячи верст прошли на собаках его товарищи — Харитон Лаптев, Никифор Чекин.
Участники Великой северной экспедиции в начале XVIII столетия использовали для передвижения собачий транспорт. Стерлегов, Челюскин, Прончищев, братья Лаптевы, Овцын и другие деятели этой экспедиции использовали ездовых собак, совершая многокилометровые переходы. В том числе и самая северная оконечность Евразии — мыс Челюскина, были описаны во время санных экспедиций на собаках. И последующие экспедиции Геденштрома, Анжу, Врангеля и других использовались ездовые собаки. Экспедиция Врангеля, пытавшаяся достигнуть по льду острова, получившего впоследствии его имя, насчитывала в своем составе несколько сот голов ездовых собак.
Их ценили за способность свободно передвигаться в открытом пространстве, совершать перевозку тяжелых грузов, ночевать под открытым небом, останавливаться по команде и умение распознавать опасности на тропах.
Нансен, подготовляя свою знаменитую экспедицию на «Фраме», учел богатейший успешный опыт русских полярных экспедиций, а также печальный конец экспедиций Франклина, Де-Лонга и уделили внимание подбору породистых ездовых собак из низовьев Оби и Енисея. По его просьбе, российский полярник Эдуард Толль закупил 35 голов. Тщательно продуманная и организованная техника применения ездовых собак обеспечила успех легендарного похода Нансена.
Примечателен и другой факт: Эдуард Толль доставил для своей экспедиции на «Заре» в 1900 году в Александровск-на-Мурмане из Якутии 60 ездовых собак. Вопрос обеспечения собак концентрированным кормом также не был упущен Толлем. На борту «Зари» было около 3 000 килограммов сушеной рыбы для собак.
Итальянская экспедиция на «Stella Polar» (1889—1890 гг.) к Северному полюсу закупила в Западной Сибири более 100 ездовых собак. С их помощью один из участников экспедиции, лейтенант Каньи достиг по льду рекордной тогда широты — 86°31 N. Американская экспедиция Болдуина (1901—1902 гг.), стремившаяся на Северный полюс с Земли Франца-Иосифа, имела в своем распоряжении более 400 ездовых собак.
На собаках к Южному полюсу двигался Амундсен в 1911 году из Китовой бухты на Ледяном барьере. У него было более 100 хорошо подобранных ездовых собак. Из них непосредственно в походе на полюс участвовало 52 собаки, а вернулись обратно в бухту Китовую только одиннадцать.
Одновременно с Амундсеном отправилась к Южному полюсу английская экспедиция Скотта. Есть предположение, что среди причин трагедии Скотта – ошибка в выборе средств передвижения, в отказе Скотта от использования ездовых собак. Скотт в свой поход взял как вспомогательные средства 2 моторных саней, 10 пони и две собачьи упряжки. Моторные санитоказались совсем непригодными, пони также не оправдали себя. А собак, хотя они и работали очень хорошо, Скотт с пол дороги отослал обратно, и на дальнейшем пути сани с грузом люди тащили на себе.
В 20-х годах прошлого века «собачий транспорт» активно использовали участники русской полярной экспедиции под начальством Ф.П. Врангеля. Фердинанд Петрович опубликовал «Замечания о езде на собаках» — кажется, первую статью по этому вопросу. Он же в 1846 г. впервые высказал идею использования собак для достижения полюса.
Американец Роберт Пири позднее писал: «Человек и эскимосская собака являются единственными механизмами, способными удовлетворить широким требованиям путешествия в Арктике».
За время своей двадцатилетней работы в Арктике, окончившейся достижением б апреля 1909 года Северного полюса, Пири всю свою работу строил на использовании ездовых собак, усовершенствовав технику их применения на полярных льдах.
Одной из последних арктических экспедиций, пользовавшейся только собачьим транспортом, была экспедиция Георгия Ушакова, впервые изучавшая в 1930—1932 годах Северную Землю. Применение хороших тренированных ездовых собак позволило передвигаться с большой скоростью. В то время еще не существовало какого-либо другого надежного полярного транспорта. За два года, порой с невероятными трудностями исследователи объехали на собаках весь неведомый архипелаг и, проделав в маршрутах около 5 тыс. км, положили его на карту. Многие маршруты отмечены кровавыми следами собачьих лап, изрезанных льдом и настом. Иногда собаки не выдерживали тяжести походов и падали замертво прямо в упряжках. Георгий Алексеевич писал: «Они делили с нами все тяготы и невзгоды. Во многом нашей победой мы обязаны их выносливости. Мы бы не проделали этот путь без помощи наших четвероногих… Хочется крикнуть им: „Спасибо, родные!"»
Нансен, подготовляя свою знаменитую экспедицию на «Фраме», учел богатейший успешный опыт русских полярных экспедиций, а также печальный конец экспедиций Франклина, Де-Лонга и уделили внимание подбору породистых ездовых собак из низовьев Оби и Енисея. По его просьбе, российский полярник Эдуард Толль закупил 35 голов. Тщательно продуманная и организованная техника применения ездовых собак обеспечила успех легендарного похода Нансена.
Примечателен и другой факт: Эдуард Толль доставил для своей экспедиции на «Заре» в 1900 году в Александровск-на-Мурмане из Якутии 60 ездовых собак. Вопрос обеспечения собак концентрированным кормом также не был упущен Толлем. На борту «Зари» было около 3 000 килограммов сушеной рыбы для собак.
Итальянская экспедиция на «Stella Polar» (1889—1890 гг.) к Северному полюсу закупила в Западной Сибири более 100 ездовых собак. С их помощью один из участников экспедиции, лейтенант Каньи достиг по льду рекордной тогда широты — 86°31 N. Американская экспедиция Болдуина (1901—1902 гг.), стремившаяся на Северный полюс с Земли Франца-Иосифа, имела в своем распоряжении более 400 ездовых собак.
На собаках к Южному полюсу двигался Амундсен в 1911 году из Китовой бухты на Ледяном барьере. У него было более 100 хорошо подобранных ездовых собак. Из них непосредственно в походе на полюс участвовало 52 собаки, а вернулись обратно в бухту Китовую только одиннадцать.
Одновременно с Амундсеном отправилась к Южному полюсу английская экспедиция Скотта. Есть предположение, что среди причин трагедии Скотта – ошибка в выборе средств передвижения, в отказе Скотта от использования ездовых собак. Скотт в свой поход взял как вспомогательные средства 2 моторных саней, 10 пони и две собачьи упряжки. Моторные санитоказались совсем непригодными, пони также не оправдали себя. А собак, хотя они и работали очень хорошо, Скотт с пол дороги отослал обратно, и на дальнейшем пути сани с грузом люди тащили на себе.
В 20-х годах прошлого века «собачий транспорт» активно использовали участники русской полярной экспедиции под начальством Ф.П. Врангеля. Фердинанд Петрович опубликовал «Замечания о езде на собаках» — кажется, первую статью по этому вопросу. Он же в 1846 г. впервые высказал идею использования собак для достижения полюса.
Американец Роберт Пири позднее писал: «Человек и эскимосская собака являются единственными механизмами, способными удовлетворить широким требованиям путешествия в Арктике».
За время своей двадцатилетней работы в Арктике, окончившейся достижением б апреля 1909 года Северного полюса, Пири всю свою работу строил на использовании ездовых собак, усовершенствовав технику их применения на полярных льдах.
Одной из последних арктических экспедиций, пользовавшейся только собачьим транспортом, была экспедиция Георгия Ушакова, впервые изучавшая в 1930—1932 годах Северную Землю. Применение хороших тренированных ездовых собак позволило передвигаться с большой скоростью. В то время еще не существовало какого-либо другого надежного полярного транспорта. За два года, порой с невероятными трудностями исследователи объехали на собаках весь неведомый архипелаг и, проделав в маршрутах около 5 тыс. км, положили его на карту. Многие маршруты отмечены кровавыми следами собачьих лап, изрезанных льдом и настом. Иногда собаки не выдерживали тяжести походов и падали замертво прямо в упряжках. Георгий Алексеевич писал: «Они делили с нами все тяготы и невзгоды. Во многом нашей победой мы обязаны их выносливости. Мы бы не проделали этот путь без помощи наших четвероногих… Хочется крикнуть им: „Спасибо, родные!"»
Аллюром!
Ездовое собаководство — самобытное достижение культуры народностей Севера, которое родилось в борьбе с суровой арктической природой, в покорения арктического побережья. Ездовое собаководство стало на несколько веков единственным и основным транспортом для перемещения населения на бескрайних пространствах Крайнего Севера по нескольким причинам.
Древним центром возникновения ездового собаководства было побережье северо-восточной Азии (ныне районы Камчатской области, Чукотского национального округа и Якутской АССР) и северо-западной Америки. Из этих районов культура ездового собаководства постепенно распространилась в широтном направлении по всей полярной области. При этом народности Камчатки, Чукотки и Якутии значительно усовершенствовали технику ездового собаководства по сравнению с ездовым собаководством народностей Северной Америки, застывшим на более древних, примитивных стадиях.
Сейчас основные районы ездового собаководства расположены в бассейне нижнего течения Амура, на Сахалине, побережье Охотского моря, Камчатке, по всему побережью Берингова моря, на Чукотском полуострове, по всему побережью Якутии, в низовьях Енисея и Таза. Далее на запад ездовая собака в значительной степени заменяется домашним северным оленем, зимние пастбища которого здесь выходят к самому морю. Важнейшими районами ездового собаководства на западе являются Новая Земля, Вайгач и отчасти низовья Оби.
Олений транспорт, основа жизни северо-таежных, лесотундровых и тундровых районов, по мере приближения к полярной зоне и исчезновения оленьих ягельных пастбищ, без которых невозможно зимнее содержание оленей, заменяется единственно тут возможным собачьим транспортом. Ездовое собаководство сохранилось также и значительно южнее, по бассейнам рек, где его не смог вытеснить олений транспорт. Это объясняется тем, что, с одной стороны, покрытые ровным льдом пространства рек, удобнейшие зимние пути-Севера, также лишены ягеля, а движение по льду для оленя очень затруднено — ноги животного скользят, и он скользит. Кроме того, вблизи рек для собачьего транспорта обеспечена хорошая кормовая база — рыба. На границе распространения этих двух видов тундрового транспорта они сплошь и рядом существуют бок-о-бок, дополняя друг друга.
Олений транспорт, имея те же недостатки, которые характерны для ездового собаководства (относительно малая грузоподъемность и сезонный характер), не может работать на льду. И тут первенство, несомненно, за собачьими упряжками – быстрыми и выносливыми. Именно поэтому невозможна замена собачьего транспорта, оленьим в районах полярной зоны и в Арктике, где отсутствуют ягельные пастбища и значительная часть транспортных путей проходит по морскому и речному льду.
Многие обращали внимание, как эффектно и быстро движется упряжка ездовых собак. Характерным аллюром в упряжке является рысь. Она никогда не идет шагом. Даже утомленные собаки в нарте с тяжелым грузом движутся тихой мелкой рысью. Причем, даже изможденные собаки, запряженные в тяжело груженную нарту, двигались рывками, пробегая по 200—250 метров рысью, а затем ложились в изнеможении на 15—20 минут, после чего вновь совершали такой пробег рысью и опять ложились. Конструкция северо-восточных собачьих нарт по сравнению с конструкцией оленьих нарт и кругополярное распространение ездового собаководства указывают на древность его даже по сравнению с северным оленеводством.
Северо-восточная собачья нарта с ее мягкими креплениями без единого кусочка железа возникла, как считает большинство исследователей истории материальной культуры Крайнего Севера, еще в эпоху неолита.
Ездовое собаководство — самобытное достижение культуры народностей Севера, которое родилось в борьбе с суровой арктической природой, в покорения арктического побережья. Ездовое собаководство стало на несколько веков единственным и основным транспортом для перемещения населения на бескрайних пространствах Крайнего Севера по нескольким причинам.
Древним центром возникновения ездового собаководства было побережье северо-восточной Азии (ныне районы Камчатской области, Чукотского национального округа и Якутской АССР) и северо-западной Америки. Из этих районов культура ездового собаководства постепенно распространилась в широтном направлении по всей полярной области. При этом народности Камчатки, Чукотки и Якутии значительно усовершенствовали технику ездового собаководства по сравнению с ездовым собаководством народностей Северной Америки, застывшим на более древних, примитивных стадиях.
Сейчас основные районы ездового собаководства расположены в бассейне нижнего течения Амура, на Сахалине, побережье Охотского моря, Камчатке, по всему побережью Берингова моря, на Чукотском полуострове, по всему побережью Якутии, в низовьях Енисея и Таза. Далее на запад ездовая собака в значительной степени заменяется домашним северным оленем, зимние пастбища которого здесь выходят к самому морю. Важнейшими районами ездового собаководства на западе являются Новая Земля, Вайгач и отчасти низовья Оби.
Олений транспорт, основа жизни северо-таежных, лесотундровых и тундровых районов, по мере приближения к полярной зоне и исчезновения оленьих ягельных пастбищ, без которых невозможно зимнее содержание оленей, заменяется единственно тут возможным собачьим транспортом. Ездовое собаководство сохранилось также и значительно южнее, по бассейнам рек, где его не смог вытеснить олений транспорт. Это объясняется тем, что, с одной стороны, покрытые ровным льдом пространства рек, удобнейшие зимние пути-Севера, также лишены ягеля, а движение по льду для оленя очень затруднено — ноги животного скользят, и он скользит. Кроме того, вблизи рек для собачьего транспорта обеспечена хорошая кормовая база — рыба. На границе распространения этих двух видов тундрового транспорта они сплошь и рядом существуют бок-о-бок, дополняя друг друга.
Олений транспорт, имея те же недостатки, которые характерны для ездового собаководства (относительно малая грузоподъемность и сезонный характер), не может работать на льду. И тут первенство, несомненно, за собачьими упряжками – быстрыми и выносливыми. Именно поэтому невозможна замена собачьего транспорта, оленьим в районах полярной зоны и в Арктике, где отсутствуют ягельные пастбища и значительная часть транспортных путей проходит по морскому и речному льду.
Многие обращали внимание, как эффектно и быстро движется упряжка ездовых собак. Характерным аллюром в упряжке является рысь. Она никогда не идет шагом. Даже утомленные собаки в нарте с тяжелым грузом движутся тихой мелкой рысью. Причем, даже изможденные собаки, запряженные в тяжело груженную нарту, двигались рывками, пробегая по 200—250 метров рысью, а затем ложились в изнеможении на 15—20 минут, после чего вновь совершали такой пробег рысью и опять ложились. Конструкция северо-восточных собачьих нарт по сравнению с конструкцией оленьих нарт и кругополярное распространение ездового собаководства указывают на древность его даже по сравнению с северным оленеводством.
Северо-восточная собачья нарта с ее мягкими креплениями без единого кусочка железа возникла, как считает большинство исследователей истории материальной культуры Крайнего Севера, еще в эпоху неолита.
«Дай мне зиму и собачью упряжку!»
У коренных народностей Севера собака почиталась как существо, способное отвести беду. Попытки заменить в районах полярного побережья и Крайнего Севера собачий транспорт конным оказались неудачными и бесперспективными. Глубокие снега, мягкие болотистые и вязкие грунты, отсутствие дорог делают применение лошади зимой в санях и летом под вьюком невозможным, кроме как в пределах поселка или близ него, да и то очень ограниченное время. Рабочий сезон лошади на Камчатке при очень небольшом радиусе действия исчисляется в 4 месяца», а собаки 7—8 месяцев. В южных же частях Усть-Янского района рабочий сезон лошади не превышает 2 месяцев.
Но ведь собаки и сегодня служат в Заполярье! Огромный автопарк, обслуживающий авиасвязь, заменяют на Крайнем Севере ездовые собаки. Как средство местной почтовой связи, в районах арктического побережья собачий транспорт полностью сохранил и сохранит свое значение, дополняя самолет, связавший Крайний Север со всей страной. От поселка к поселку, от стойбища к стойбищу, в далекие колхозы и промысловые становится в любую погоду, полярной ночью идут собачьи упряжки, доставляя газеты, книги и письма.
В 1934 году на Камчатке собачий транспорт обслуживал почтовую связь между 100 селениями, 3 совхозами и 30 оседлыми колхозами. Протяженность почтовых трактов, обслуживаемых собачьими упряжками, исчисляется тысячами километров. Только на одной Камчатке работают сейчас по доставке почты около 1 200 собак (более 100 упряжек), на Сахалине — более 1 000 собак и т. д. Помимо грузоперебросок, пассажирского движения и почтовой связи, собачий транспорт в районах арктического побережья имеет решающее значение для обслуживания промыслов, составляющих основу хозяйства местного населения.
… Было время и Норденшельд, и Нансен, и Роберт Пири, и Руал Амундсен закупали собак в России. Особенно славились колымские, амурские и собаки Обского Севера. В 30-х годах прошлого века, когда начиналось широкое хозяйственное освоение Советской Арктики, были организованы специальные питомники ездовых собак. К сожалению, сейчас в Арктике та же проблема с собаками, что и с лошадьми на материке. Но, по прежнему, немало случаев, когда собаку в Арктике ничто не заменит. Тем более, что снегоходы имеют привычку ломаться. Опытные следопыты не без оснований утверждают, что рано еще полностью переходить на снегоходы. Стоит ли рисковать и отказываться от традиционного, испытанного способа?
У коренных народностей Севера собака почиталась как существо, способное отвести беду. Попытки заменить в районах полярного побережья и Крайнего Севера собачий транспорт конным оказались неудачными и бесперспективными. Глубокие снега, мягкие болотистые и вязкие грунты, отсутствие дорог делают применение лошади зимой в санях и летом под вьюком невозможным, кроме как в пределах поселка или близ него, да и то очень ограниченное время. Рабочий сезон лошади на Камчатке при очень небольшом радиусе действия исчисляется в 4 месяца», а собаки 7—8 месяцев. В южных же частях Усть-Янского района рабочий сезон лошади не превышает 2 месяцев.
Но ведь собаки и сегодня служат в Заполярье! Огромный автопарк, обслуживающий авиасвязь, заменяют на Крайнем Севере ездовые собаки. Как средство местной почтовой связи, в районах арктического побережья собачий транспорт полностью сохранил и сохранит свое значение, дополняя самолет, связавший Крайний Север со всей страной. От поселка к поселку, от стойбища к стойбищу, в далекие колхозы и промысловые становится в любую погоду, полярной ночью идут собачьи упряжки, доставляя газеты, книги и письма.
В 1934 году на Камчатке собачий транспорт обслуживал почтовую связь между 100 селениями, 3 совхозами и 30 оседлыми колхозами. Протяженность почтовых трактов, обслуживаемых собачьими упряжками, исчисляется тысячами километров. Только на одной Камчатке работают сейчас по доставке почты около 1 200 собак (более 100 упряжек), на Сахалине — более 1 000 собак и т. д. Помимо грузоперебросок, пассажирского движения и почтовой связи, собачий транспорт в районах арктического побережья имеет решающее значение для обслуживания промыслов, составляющих основу хозяйства местного населения.
… Было время и Норденшельд, и Нансен, и Роберт Пири, и Руал Амундсен закупали собак в России. Особенно славились колымские, амурские и собаки Обского Севера. В 30-х годах прошлого века, когда начиналось широкое хозяйственное освоение Советской Арктики, были организованы специальные питомники ездовых собак. К сожалению, сейчас в Арктике та же проблема с собаками, что и с лошадьми на материке. Но, по прежнему, немало случаев, когда собаку в Арктике ничто не заменит. Тем более, что снегоходы имеют привычку ломаться. Опытные следопыты не без оснований утверждают, что рано еще полностью переходить на снегоходы. Стоит ли рисковать и отказываться от традиционного, испытанного способа?
Для полярника собаки по-прежнему — помощники и друзья. Они охраняют от белых медведей, сопровождают в походах, просто скрашивают пребывание в белом безмолвии, своим присутствием доставляют радость, напоминают о доме.
В Арктике ездовые собаки оставались незаменимыми повсюду вплоть до начала широкого индустриального освоения Севера. Вездеходы и мотонарты катастрофически быстро сократили их поголовье. К счастью, за последнее десятилетие собачьи упряжки вновь снискали популярность и любовь во всем мире. От Баффиновой Земли в Канадском Арктическом архипелаге до Японии и Австралии, от Швеции и Норвегии до ФРГ, Чехословакии и Италии — везде (кроме нашей страны) существуют теперь питомники ездовых собак, клубы собак северных пород, издающие свои журналы. Гонки на собачьих упряжках, ставшие традиционными на Аляске еще в конце прошлого века, распространены сейчас во многих странах; там, где нет снега, собак. Запрягают в специально сконструированные тележки. Славу собакам вернули и современные экспедиции к обоим полюсам Земли.
Ежегодно в различных областях Заполярья проходят гонки на собачьих упряжках. Не менее масштабные соревнования проходят на Аляске, где существуют многочисленные клубы любителей ездового собаководства. И, кстати, самыми резвыми считаются на Аляске хаски — потомки лаек, вывезенных когда-то из Сибири.
«Дай мне зиму и собачью упряжку, а остальное возьми себе!». Эти слова знаменитого Кнуда Расмуссена, осуществившего самое большое в истории человечества путешествие на собаках. Он прошел от Гудзонова залива до Чукотского полуострова (18 тысяч километров) и, вспоминая этот «Великий санный путь», писал: «Меня охватывает горячее чувство благодарности нашим терпеливым, неприхотливым собакам. Мы трудились, выбивались из сил с ними заодно, работали дружно, как только могут работать живые существа, помогая, друг другу…». Не раз высказывалась мысль о том, что следовало бы где-нибудь в Арктике поставить памятник полярным собакам — они достойны такого почета — заслужили его верной службой, тяжелой работой и неоценимой помощью в исследованиях полярных областей. За границей есть подобные памятники: в Нью-Йорке — в честь вожака собачьей упряжки Болто, доставившего зимой 1925 года в город Ном на Аляске противодифтеритную сыворотку; в Токио — упряжке ездовых собак, оставленных в Антарктиде. Как знать, может он появится и на русском Севере.
В Арктике ездовые собаки оставались незаменимыми повсюду вплоть до начала широкого индустриального освоения Севера. Вездеходы и мотонарты катастрофически быстро сократили их поголовье. К счастью, за последнее десятилетие собачьи упряжки вновь снискали популярность и любовь во всем мире. От Баффиновой Земли в Канадском Арктическом архипелаге до Японии и Австралии, от Швеции и Норвегии до ФРГ, Чехословакии и Италии — везде (кроме нашей страны) существуют теперь питомники ездовых собак, клубы собак северных пород, издающие свои журналы. Гонки на собачьих упряжках, ставшие традиционными на Аляске еще в конце прошлого века, распространены сейчас во многих странах; там, где нет снега, собак. Запрягают в специально сконструированные тележки. Славу собакам вернули и современные экспедиции к обоим полюсам Земли.
Ежегодно в различных областях Заполярья проходят гонки на собачьих упряжках. Не менее масштабные соревнования проходят на Аляске, где существуют многочисленные клубы любителей ездового собаководства. И, кстати, самыми резвыми считаются на Аляске хаски — потомки лаек, вывезенных когда-то из Сибири.
«Дай мне зиму и собачью упряжку, а остальное возьми себе!». Эти слова знаменитого Кнуда Расмуссена, осуществившего самое большое в истории человечества путешествие на собаках. Он прошел от Гудзонова залива до Чукотского полуострова (18 тысяч километров) и, вспоминая этот «Великий санный путь», писал: «Меня охватывает горячее чувство благодарности нашим терпеливым, неприхотливым собакам. Мы трудились, выбивались из сил с ними заодно, работали дружно, как только могут работать живые существа, помогая, друг другу…». Не раз высказывалась мысль о том, что следовало бы где-нибудь в Арктике поставить памятник полярным собакам — они достойны такого почета — заслужили его верной службой, тяжелой работой и неоценимой помощью в исследованиях полярных областей. За границей есть подобные памятники: в Нью-Йорке — в честь вожака собачьей упряжки Болто, доставившего зимой 1925 года в город Ном на Аляске противодифтеритную сыворотку; в Токио — упряжке ездовых собак, оставленных в Антарктиде. Как знать, может он появится и на русском Севере.